6 октября 1914 года родился Тор Хейердал — исследователь древних цивилизаций, совершивший знаменитое плавание на плоту “Кон-Тики” через Тихий океан

‘Вот где водится Снарк!’ — возгласил Балабон,
Указав на вершину горы,
И матросов на берег вытаскивал он,
Их подтягивая за вихры.

Л. Кэррол. “Охота на Снарка”. Пер. Г. Кружкова

Тора Хейердала, знаменитого путешественника, в России давно знают и любят: при Сталине его книги были запрещены, зато при Хрущёве уже расходились миллионными тиражами, он был настоящим героем — наравне, наверное, с Челентано. Но в том, как его у нас позиционировали, допущено несколько значительных, коренных неточностей, которые хотелось бы исправить — лучше поздно, чем никогда.

Во-первых, не знаю, какой отечественный биограф взял манеру называть норвежского путешественника “Туром”, что стало почему-то традицией, — и ведь эта неточность путает все карты. А для мореплавателей карты – первое дело. “Тур” — это либо груда камней, либо, еще того чище, горный козел. Нашего же героя нарекли — как и всех старших сыновей в его роду — весомым именем Тор. Как бога грома и молний, аналогичного Перуну или ведическому Индре. “Тур” и “Тор” — большая разница, согласитесь!

Во-вторых, биографы Тора недальновидно утверждают, что, дескать, он не верил в Бога, просто был гуманистом в широком смысле слова. Но ведь вся его жизнь и фантастические плавания подтверждают обратное! Более того, он был убежден, что некоторые боги — такие, как скандинавский Один или легендарный вождь южноамериканских индейцев Кон-Тики (он же Илла-Тики, он же Виракоча) были вполне реальными историческими личностями, людьми из плоти, крови — и стальных мышц. Выдающимися людьми, которые ходили по той же земле, что и мы с вами. И не только ходили по земле — еще и бороздили океаны вдоль и поперек! Как раз морскими путешествиями «богов» Тор Хейердал волею судьбы (или богов) и заинтересовался больше всего.

Любопытно, что в детстве Тор боялся воды: два раза он чуть-чуть не утонул, его спасали. Но когда в 22 года он упал в реку с моста, и чуть не утонул в третий раз — юноша нашел в себе силы выплыть самостоятельно. Инициация будущего морехода была завершена — так, как и бывает завершена настоящая инициация: через пограничное состояние между жизнью и смертью. (В качестве любопытного дополнения стоит упомянуть, что идейный оппонент Хейердала по проблеме энтогенеза полинезийского народа — Эрик де Бишоп — за свою полную морскими походами жизнь так и не научился плавать: он суеверно полагал, что научившись, непременно утонет. И он, действительно, не утонул: перевернувшись вместе с плотом, он сломал себе шею и пробил череп).

Инициация была необходима Тору для достижения своей цели. А цель у него была совсем неочевидная, и лежала не в плоскости антропологии или выживания в экстремальных условиях, как это можно предположить. Свое первое, легендарное плавание на примитивном плоту «Кон-Тики» через Тихий океан (из Перу в Полинезию до островов Туамоту) Тор Хейердал предпринял не просто чтобы доказать свою теорию о миграции древних народов через океаны. Еще — и главным образом — для того, чтобы буквально пройти по стопам, по следам бога — Кон-Тики («Солнца-Тики»).

Кон-Тики, верил Тор, не ходил по воде, зато неплохо управлялся с плотами под парусом, и благодаря попутным ветрам и экваториальным течениям преодолевал со своей верной дружиной невероятные расстояния. В частности — как гласит перуанская легенда — когда наземное войско Кон-Тики было наголову разбито местным индейским военным вождем, божественный правитель принял мудрое решение ретироваться, и, пробившись к побережью, отплыл в западном направлении — т.е. в открытый океан — на плотах.

Такое же мудрое решение — только под натиском не коренных индейцев, а непобедимых римских легионеров — предпринял, по версии Хейердала, и исторический Один, который затем двинулся со своим войском на север и фактически стал прародителем норвежских, шведских и датских викингов. Но об Одине мы еще поговорим, в конце.

Итак, Хейердал по косвенным (и весьма спорным, на самом деле) свидетельствам предположил, что Кон-Тики совершил трансокеанское плавание из Перу в Полинезию. Это эпическое плавание, по рассчетам норвежца, произошло около 1500 лет назад. С тех пор многое изменилось, даже в масштабах планеты – но кое-что осталось и неизменным: ветер, который без устали гонит облака с побережья Перу вглубь Тихого океана, и так называемое течение Гумбольдта (“Перуанское течение”), которое может вынести смелого мореплавателя прямёхонько к Полинезии. Все началось просто: отдыхая со своей первой женой на тихом островке в Тихом океане, молодой Тор заметил, что облака все время плывут в одну сторону. Экваториальные течения, — рассудил Хейердал, — создаются вращением Земли и поэтому не изменились с той поры, когда не было истории, а боги ходили (и плавали!) по Земле. А значит… Можно повторить путь богов!

А дальше все было как в современном детективе-бестселлере с эзотерическим уклоном. Верно рассчитанные факторы: материал плота (непотопляемое «бальсовое» дерево), течение и постоянный попутный ветер — привели к безупречному, сенсационному успеху авантюры Хейердала. За 101 день ему и пяти его храбрым товарищам удалось преодолеть расстояние в 8.000 км по морю, повторив предполагаемый путь бога Кон-Тики. Успешно завершив свой безумный замысел, практически доказав невозможное, Хейердал приобрел всемирную славу и материальный достаток, позволившие ему продолжить свои исследования.

Успех экспедиции на «Кон-Тики» кажется доставшимся легко и естественно. На первый взгляд может возникнуть впечатление, что нет ничего проще, чем бороздить океаны на первобытных плотах. Но на самом деле это не так. От внимания легко может ускользнуть тот факт, что во время плавания Тор и его товарищи подвергались высочайшему риску. Во-первых, вокруг плота постоянно кружили акулы, и каждое погружение в воду (а ведь надо было проверять состояние днища) было, по сути, игрой в «русскую рулетку»; во-вторых, сам плот двигался достаточно быстро, и в случае падения члена экипажа с плота существовала большая вероятность, что вернуть его уже не удастся — такое однажды чуть не произошло, счет времени шел на секунды; наконец, никто не отменял шторма и ураганы — один раз Кон-Тики сильно потрепало краешком урагана, правда стараниями самого Тора и команды все поломки удалось устранить и продолжить плавание…

Члены экипажа Кон-Тики были, в сущности, предоставлены самим себе, почти как на космическом корабле. Оперативной помощи в критической ситуации ждать не приходилось: мало того, что рация на борту была несовершенной, «сухие» батарейки постоянно отсыревали, и подать сигнал бедствия в случае серьезной проблемы было бы нелегко. Главное, что помощь была бы очень нескорой, даже в случае успешной передачи сигнала. В тот единственный раз, когда Хейердал за все свои плавания давал SOS (изначально обреченное плавание на папирусной лодке «Ра», которая была скверно построена, а обнаружилось это уже в море), помощь пришла только через пять суток! Это просто чудо, что за все время плаваний Хейердала никто серьезно не заболел и не поранился; да и врач появился только во втором плавании — кстати, это был наш соотечественник, Юрий Сенкевич.

Для сравнения возьмем другого антрополога-морехода, уже упомянутого Эрика де Бишопа. Он прославился своим плаванием на каноэ «Каимилоа» и плоту «Таити-Нуи», был научным оппонентом теории Хейердала о южноамериканском происхождении полинезийцев: он пытался доказать, что, наоборот, это полинезийцы в свое время приплыли в Южную Америку. А по сути, он занимался тем же, что и Хейердал — пускался в сумасшедшие плавания на доисторических плотах. И что же? Не считая «Каимилоа» (которое по средней скорости движения даже «обогнало» «Кон-тики»), все путешествия француза окончивались плачевно. Бишоп не потопил лишь одно служившее ему судно — джонку «Ченьхэ», которую продал за недостатком финансов в середине путешествия. У Эрика постоянно возникали серьезные проблемы: то с самими лодками и плотами, то с командой. Его плоты попадади под карабли, тонули, были серьезно потрепаны штормом…

Можно сделать вывод, что по сравнению с ним, Тору Хейердалу то ли необыкновенно везло, то ли его чутье на людей, талант морехода и лидерские качества были действительно выдающимися. Скорее всего, и то, и другое. И еще плюс кое-что. Можно называть это и вмешательством высших сил, и обостренной, сверхъестественной интуицией, так или иначе — это было что-то за гранью логики.

Что же побуждало бывшего зоолога (кстати, женатого и имевшего кучу детей) отправляться — да не один раз, а четыре! — в головокружительные авантюры, которые многие без обиняков называли “странным способом совершить коллективное самоубийство”? Уж конечно, не желание доказать очередную архивную теорию! Ко всем научным делам, в отличие от реальных плаваний, Тор относился с удивительной легкостью, отстраненно. Он не был слепым фанатиком своей теории этногенеза полинезийцев, и никогда бы не рискнул своей или чужой жизнью ради нее.

В конце своего знаменитого фильма «Кон-Тики», который (в 1951 году) получил премию «Оскар» как лучший документальный фильм года, Тор честно говорит, что это плавание не доказало ни одну научную теорию. Он констатирует, что оно указало лишь на один факт: для перемещения людей каменного века по морям и океанам имели решающее значение не расстояния, пусть даже самые грандиозные, а экваториальные течения и постоянные ветра.

Как образованный человек, ученый, Тор не мог не осознавать, что научная ценность его изысканий ничтожна. Так зачем, спрашивается, тогда ставить на карту свою жизнь, и жизни своих товарищей? И вообще, зачем совершать все эти путешествия, которые по сути ничего не доказывают? Спортсменом, специалистом по выживанию он тоже не был. Тор не шел на рекорды, во время своих плаваний везде где только можно «подкладывал соломки» и позволял себе и команде разумные поблажки.

«Я не ищу приключений ради самих приключений, — говорил Тор журналистам. — Полнота жизни не обязательно связана с преодолением стихий…» Так что же тогда двигало им, если не риск ради риска? Скорее, плавание ради плавания, — в буквальном и в символическом смысле. Можно предположить, что Хейердал, смутно осознавая это, предлагал себя в жертву богу, с величайшей опасностью идя по его стопам — и спутники это если не понимали, то чувствовали. (Вспомним один из мифов об Одине: он принес себя в жертву ради получения тайного знания: пригвоздил сам себя копьем к дереву Иггдрасиль и провисел девять дней, не принимая ни еды, ни питья — после этого ему открылось знание о рунах). Не удивительно, что, кажется, словно бы сама Вселенная шла навстречу отчаянному искателю истины, и безжалостно сметала с его пути оппонентов…

Понятно, что никаких документальных свидетельств о том, что легендарный бог-вождь-мореплаватель Кон-Тики совершил путь, повторенный Хейердалом, нет, да и быть не может. Все, за что ухватился Тор — знак, подсказка, понятная лишь ему одному. Это был ночной, полусонный (а возможно, и полубредовый) рассказ старика-аборигена с острова Фату-Хива, где норвежец провел “медовый год” со своей первой женой Лив, словно играя с ней в Адама и Еву.

Тор так описывает эпизод со стариком в своем бестселлере «Путешествие на «Кон-Тики»: «Мы смотрели на проплывавшие над нами облака, на волнующееся, освещенное луной море, и слушали полуголого старика, который сидел на корточках и не сводил глаз с угасающих угольков костра. — Тики, — тихо говорил старик, — был богом и вождем. Тики провел моих предков на эти острова, где мы и теперь живем. Раньше мы жили в большой стране, там, далеко за морем…»

После этого Хейердал пережил мистический опыт: ему показалось, что «время больше не существует, и Тики со своими мореплавателями сейчас высадится на омываемый бурунами берег.» И тут Тора осенило: гигантские изваяния бога Тики в джунглях Фату-Хива поразительно похожи на каменные статуи — памятники исчезнувших культур в Южной Америке. И — снова мистический опыт: «Мне ясно послышалось, что буруны ответили «да». То есть, само море подсказало ему путь жизни! После этого «прозрения» Хейердал решил немедленно бросить зоологию и посвятить себя изучению первобытных народов. Возвратившись в Норвегию, он подарил свою коллекцию насекомых и рыб, собранную на Фату-Хива, зоологическому музею. Прошлое осталось позади. Впереди были путешествия по следам бога — то в образе «Солнца-Тики», то в образе Одина.

Еще долгие годы после той ночи, как признается Хейердал в своей книге, его не оставляло настигшее его в джунглях мистическое видение-ощущение: «прибой и развалины в джунглях были …словно фоном и беспрестанно стояли передо мной, как далекое и призрачное видение». Вспоминал он и «томящиеся в каком-то ожидании стройные покачивающиеся пальмы на побетежье». Этот “райский” остров, где Тор вкусил сверхлогичного, необъяснимого знания, всегда стоял перед его мысленным взором, стал рефреном и мерилом всему, что делал «величайший норвежец XX века».

Тор поставил своей целью не изучение (и исправление неточностей) истории этногенеза первобытных народов, как может показаться, — а непосредственное постижение их мышления и поступков. Повторяя их действия, опытным путем — “на себе”, он поставил себе сверхзадачу: узнать прошлое, те сказочные времена — но «узнать» в мистическом смысле, не теоретически (отсюда его пренебрежение к теориям). Тор хотел сам окунуться в прошлое, воссоединиться с ним, с Солнцем-Тики, вероятно олицетворявшим для него Бога-отца. Этот поиск придал смысл его жизни; он же принес славу и успех. Как говорит сам Хейердал в «Путешествии на «Кон-Тики», «место зашедшей в тупик науки заняла фантазия».

До известной степени, поменявшееся мировоззрение норвежского ученого стало отвечать взглядам самих полинезийцев: ведь их религия — культ предков, они поклоняются своим умершим вождям, начиная с Тики, а о самом Тики говорят, что он был сыном Солнца. Тор Хейердал «поклонялся» Тики своим методом — повторял его действия, его путь, пытаясь таким образом войти в аналогичное состояние сознания. А своим историческим предком Тор считал Одина, путешествия которого он также стремился изучить.

По скандинавской мифологии, Тор (громовержец) является сыном Одина (верховного бога-чародея). Хейердал считал обоих реальными историческими личностями. Очевидно, фигура Тики стояла в ряду ценностей Хейердала рядом с фигурой Одина, возможно, два этих образа до известной степени накладывались. Вот откуда он черпал силы. Повинуясь зову души, он, можно сказать, «шел за солнцем». В одной из своих книг Тор напишет: «Я думаю, если бы сам Христос выбирал символ своей жизни и смерти, а также людского терпения и всепрощения, то он остановил бы свой выбор на Солнце…» Со своим выбором символа Тор явно определился.

В нем сочетались предельная практичность и – запредельный романтизм. Он пытался дотянуться до Солнца, но обеими ногами крепко стоял на земле — как и его предки, викинги, как Тики и Один. Во время плавания на «Кон-Тики» Тор ухитрялся (помимо управления судном и руководства командой) прилежно заполнять судовой журнал, составлять рапорты, собирать пробы планктона и рыб, да еще и снимать документальный фильм — тот самый, который потом получил «Оскара»… Днем и ночью все члены команды несли вахту у руля по два часа, по очереди; также по очереди готовили пищу. И в это же время — вспомним «эзотерическую» составляющую путешествия — Тору все же удавалось «помедитировать», прочувствовать то измененное состояние сознания, в котором несомненно пребывают люди, дрейфующие по три месяца в океане.

Показательным эпизодом (в смысле приобщения к чему-то запредельному — к «сознанию Тики») можно считать тот, с которого Тор начал свою книгу «Путешествие на «Кон-Тики». Это «просветление» Тора утром 17 мая 1947 года.

Семнадцатое мая — День независимости Норвегии — теоретически, должен был оставаться особой датой для Тора, даже в условиях плавания на доисторическом плоту. Но ничто не предвещало праздника. Тор собрался сделать в вахтенном журнале обычную, будничную запись: «17 мая. Море бурное. Ветер попутный. Сегодня я за кока. Нашел семь летучих рыбок на палубе, на крыше хижины — кальмара и в спальном мешке Турстейна — какую-то совершенно неизвестную мне рыбу…» И тут, пишет Хейердал, «моя рука остановилась, и у меня безотчетно мелькнула мысль: какое необычное 17 мая!» Тор как бы ощутил, почувствовал, «узнал» непосредственно — что он — не «норвежец», не бывший зоолог и не искатель древних цивилизаций, даже не Тор Хейердал. Может быть, Тор как бы поднялся над своей жизненной ситуаций, увидел за конкретным днем — праздником и “не-праздником” 17 мая — саму Вечность, Абсолют — кто знает?

Еще на острове Фату-Хива — в своем «месте Силы» — Тор замечал, что иногда они с женой Лив под влиянием среды (джунглей, в которых они добывали себе пропитание) «поступали и мыслили так же, как и те первобытные люди, которые прибыли на полинезийские острова из неизвестной страны». И вот сейчас круг замкнулся — снова, как тогда, когда догорали угли в костре, и старик-абориген нашептывал легенды про вождя по имени Солнце — наступил момент, когда «время больше не существует».

Тор оглянулся на своих товарищей, и был поражен, осознав, что произошло: меньше, чем за месяц плавания они превратились из современных, образованных людей то ли в пиратов средневековья, то ли в аборигенов каменного века, индейцев-соратников солнечного бога-вождя! «На бамбуковой палубе под палящими лучами солнца работало трое мужчин. И казалось, что эти полуголые, загоревшие, бородатые люди, с полосами соли на спине, всю свою жизнь только тем и занимались, что гоняли плоты по Тихому океану на запад».

Он писал позднее, осмысливая свой духовный опыт: «Один из самых полезных уроков, которые преподала мне жизнь, заключается в том, что человек остается человеком, будь он норвежец, полинезиец, американец, итальянец или русский, когда и где бы он ни жил — в каменном или атомном веке, под пальмами или у кромки ледника. Добро и зло, отвага и страх, ум и глупость не признают географических границ… Все мы люди, об этом надо помнить и стремиться к дружбе, взаимопониманию и сотрудничеству, чтобы человечество могло выжить на нашей маленькой планете, исправляя все, что было испорчено в веках из-за недостатка знаний и уважения к ближнему».

После этого Хейердал организовал еще много экспедиций, морских и наземных, но уже тогда он выполнил свою “миссию” и преобразился. Когда в 1954 году он побывал на острове Пасхи, местные жители (так же, как и жители Фату-Хива, и как сам Тор, ведущие свой род от богов-мореходов) приняли его почти как вождя. Они по каким-то признакам решили, что у него, так же, как у их предков, есть «аку-аку» — невидимый спутник, ангел-хранитель, подсказывающий правильные решения, дающий добрые советы. Аборигены открыли норвежцу святая святых — свои родовые пещеры — и даже позволили взять оттуда несколько артефактов (сегодня они хранятся в музее «Кон-Тики» в Осло). (Стоит отметить, что коренные жители о.Пасхи — крайне осторожный народ, и никому из чужаков не доверяют свои секреты. Например, двадцать лет живший на острове патер Себастьен, сделавший для островитян немало добра, даже не слышал о существовании этих пещер). Вот так «образ слился с певцом»: норвежского путешественника приняли как потомка того, к кому он стремился, кого искал всю свою жизнь.

Тор Хейердал скончался 18 апреля 2002 года, так и не завершив археологические раскопки в Азове, которые должны были доказать, что исторический Один жил здесь до путешествия на север. Раскопки в районе Азова продолжаются.

Подготовлено для коммьюнити Чиптрип.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>